Юрина рука ложится на мое плечо очень внезапно, я совершенно не слышала, как он зашел. Оттого, наверное, и вздрагиваю. Такое тотальное погружение в свой внутренний мир, полный отрыв от реальности.

– Ты чего тут одна закрылась?

– Пишу, – протягиваю смартфон Кайсарову.

Эрик, это творческий псевдоним Юры, бегло проходится глазами по тексту и расплывается в улыбке.

– Мне нравится. Намутим тебе бит, такой, чтоб пробирало.

– Думаешь, из этого что-то выйдет?

– Уверен, пошли в студию, набросаем по-быстрому.

За стеклом чувствую себя неуютно. Давно не делала ничего нового. Так, только тексты пишу, в стол. Скоро паутиной покроюсь.

Накрываю ладонями наушники, прижимая их к ушам, и смотрю в заметки.

Наверное, в этот момент время останавливается.

Мелодия находит себя сама.

Я давно не испытывала этого чувства – душа нараспашку. И так легко сразу становится. Невероятно.

Хочется творить. Улыбаться. Любить.

– Да ты шикарна! – Юрка вставляет комментарий, вытягивая вверх большой палец. – На втором куплете повыше возьми. Отлично!

Улыбаюсь как дурочка. Сразу вспоминаю то время, когда меня хвалил Ерохин. Да, отношения у нас с ним в итоге закончились плохо, продюсер он хороший, а человек – дрянь. Но вот те первые, юношеские ощущения, когда тебе сказали: «Ты можешь. Ты молодец»… Они не забудутся и через сто лет.

– Юра, ты волшебник, – обвиваю его шею рукой, – завтра допишем?

– Давай. После обеда приезжай. Допишем, и я потом все сведу.

– Спасибо, – снова бросаю взгляд на часы и поджимаю губы. Почти два часа ночи. – Так, я домой.

– Слушай, текст – просто бомба.

Набрасываю на плечи пальто, а у самой на лице глупая улыбка.

– Я убежала, – посылаю Юрке воздушный поцелуй и скрываюсь за дверью.

В машине вновь проваливаюсь в раздрай. Не знаю, куда ехать, домой или к Ваньке.

Не то чтобы я не хотела сегодня увидеться с Токманом, просто мне кажется, что еще одна встреча будет сейчас лишней. Я должна переварить сказанные им слова, понять, готова ли…

Боже, ну кого я обманываю? Конечно готова.

Резко выкручиваю руль и, развернувшись на перекрестке, еду в уже до боли знакомую квартиру, хоть и была я в ней всего пару раз.

Номер квартиры на домофоне набираю слегка нерешительно. Слушаю гудки. Долгие. Длинные. За ними следует тишина, а после короткий сигнал о том, что дверь открылась.

Переступаю порог подъезда и почти бегом несусь к лифту.

Каждый шаг на лестничной клетке дается с трудом.

Ведь это окончательное решение. Прийти и остаться навсегда. Но разве я не приняла его еще неделю назад? А может быть, и раньше…

– Я думал, ты снова спрячешься, – Ванька открывает дверь до того, как я успеваю нажать на кнопку звонка.

– Было много работы, – смотрю почему-то в пол, – точнее, я создала себе ее нарочно.

– Понимаю, – Токман улыбается и пропускает меня в квартиру. Помогает снять пальто.

Пока он вешает его в шкаф, я успеваю собрать волосы и закрутить их в причудливый пучок на макушке.

Ванина рука ложится на мою талию по-хозяйски. Так ему свойственно и так для меня естественно. Между нами нет стеснений и жеманностей. Уже давно нет.

Делаю шаг навстречу. Зарываюсь пальцами в коротко стриженный ежик волос, втягивая носом аромат геля для душа. Что-то очень свежее.

– Я много сегодня думала…

– Лучше молчи, – чувствую в его словах насмешку, – не порти момент, Свобода.

Хохочу. Потому что именно эти слова он говорил мне в день, когда признался в любви. На речке недалеко от нашей дачи.

– Я согласна, – запрокидываю голову. – Ждать с ответом до твоего возвращения из Питера нет смысла. Я согласна.

76

Демонстративно вытаскиваю из сумки кольцо и надеваю его на палец, игриво перебирая фаланги друг за другом.

– И в горе, и в радости, Ванечка.

– Иди сюда, – рывком притягивает меня к себе, срывая с губ тихий всхлип.

Он ведет ладонью по волосам, отчего по затылку проходит волна колючих мурашек. Тело напрягается. Реагирует на него. Оно всегда на него реагирует. Мы смотрим друг другу в глаза. Тусклый свет, дотягивающийся из кухни, позволяет увидеть в глубине его омутов эту дикость. Настоящий коктейль из чувств. Пожар, что вот-вот спалит нас дотла.

Ванька целует с напором.

Я не дышу, будто бы альвеолы в легких схлопываются, не давая сделать вдох. Голова идет кругом.

– Ванечка, – шепчу и чувствую, как мои ноги отрываются от пола. – Я тебя люблю, – щеки становятся влажными. Эмоции зашкаливают, их так много, что я просто не в состоянии с ними справиться. Не могу. – Я так тебя ждала. Так ждала, – хаотично трогаю его дрожащими руками. – Мне было плохо без тебя…

Ванька приподымает меня над паркетом и вжимает в стену. Остается лишь развести колени, и нам будет очень удобно.

Скрещиваю лодыжки за его спиной, запрокидывая голову назад. Схожу с ума, когда он оставляет дорожку из мелких поцелуев на моей шее.

Теряю связь с реальностью.

Есть только он и я.

Еще один всхлип срывается с губ и теряется в тишине ночи.

Настоящее сумасшествие и полная потеря контроля.

С ним всегда так – на разрыв. И пусть все летит к чертям.

Торопливо стягиваю футболку с мужских плеч и практически сразу избавляюсь от своего свитера. Кожа к коже. Ни с чем не сравнимое ощущение…

Сердце сжимается, в голове проскальзывают гадкие воспоминания. Вся та боль, что преследовала меня долгих четыре года, обрушивается на плечи, словно по взмаху волшебной палочки. Обездвиживает, пригвождая к земле.

– Так плохо без тебя, – шепчу и целую в губы, ощущая солоноватый привкус все еще катящихся по лицу слез.

– Не плачь, – его голос звучит с хрипотцой. – Моя красивая…

Нетерпение. Обоюдное, невыносимое…

Четко слышу треск ниток на юбке, которую Токман разрывает без особых усилий.

От этих звуков меня почему-то снова бросает в жар. Предвкушение берет сознание в плен, заставляя повиноваться… цепляться ногтями, оставляя красные отметины на Ваниной коже, и просто сгорать от удовольствия.

Наполняться им. Быть его. Быть счастливой...

Быть собой. С ним. Здесь. Сейчас.

Прерывистое дыхание и сдавливающая виски пульсация. Сердце отбивает такие четкие, громкие удары. Раз за разом.

В кухне горит свет, а между нами словно что-то меняется. Не совсем понимаю, что именно. Сознание затуманено. Я почти ничего не соображаю. Все до сих пор только на инстинктах. Свитер прилипает к влажной спине, и мне очень хочется встать под струи прохладной воды.

Лицо горит, а душа уже давно улетела в рай.

Поправляю порванную в разрезе юбку, хотя это вряд ли ей поможет, и внимательно смотрю на Токмана.

Ванька вытаскивает из шкафчика какие-то таблетки. Закидывает в рот пару капсул. Мне кажется, я уже видела подобную банку в его руках не один раз. Где-то на задворках сознания зарождается беспокойство.

– Снова болит голова? – интересуюсь, поджимая пальчики на ногах.

– Что-то вроде того, – целует меня в распухшие губы, а я чувствую, что врет.

Валяющийся на столе телефон оживает, сотрясая квартиру громким звонком. Ванька смотрит на экран, хмурится и тянется к смартфону.

– Я быстро, – взъерошивает мои волосы и выходит из кухни, негромко отвечая звонящему.

Оставшись одна, дергаю ручку выдвижного шкафчика на себя и вытаскиваю пластиковую баночку. Быстро делаю фотку на телефон и возвращаю таблетки на их законное место. Нервно провожу ладонями вдоль бедер и направляюсь в ванную. Мне все-таки необходим душ.

Я провожу там минут пять. Просто ополаскиваюсь и заворачиваюсь в огромное банное полотенце, прежде чем выйти в прихожую.

Там же сталкиваюсь с уже переодетым Ваней.

– Мне нужно отъехать по работе, – сообщает будничным тоном.

– Это не может подождать до утра? Ну не убили же никого, в конце концов, – протяжно вздыхаю, замирая взглядом на Ванином лице. – Серьезно? – перестаю двигаться. – Убили?